Желаемое и действительное
Что может ранить сильнее, чем осколки разбитых иллюзий?.. Острота и болезненность нынешнего кризиса русского национализма именно отсюда: он «весомо, грубо, зримо» показал, что представления русских националистов о своей политической значимости и их реальное положение в политическом поле – «две большие разницы». Всем людям свойственно выдавать желаемое за действительное, русским националистам и даже их интеллектуальным лидерам семи пядей во лбу тоже ничто человеческое не чуждо.
Приходится констатировать неприятный факт:украинский национализм работает гораздо эффективнее, чем русский, - он более привлекателен. Но как такое может быть? Русская культура – великая и мировая, украинская – локально-местечковая; вес России в мире по всем показателям несопоставим с украинским… И тем не менее украинский национализм – это бурный поток, увлекающий за собой всё вокруг, это сила, на которую можно беспроигрышно (хотя бы в ближайшей перспективе) поставить, это не просто романтическая мечта, но и перспективная массовая «движуха», дающая ощущение «ты – не один»… Какой контраст с практически загнанными в подполье русскими националистическими организациями, лидеры которых по большей части либо сидят в узилищах, либо получили «предупредительные» приговоры, либо спасаются от судебных преследований за границей! И хотя, если судить по социологическим опросам, русские националисты вроде бы выражают чаяния миллионов, на практике их социальная база вряд ли превышает несколько десятков тысяч.
Быть русским националистом – значит не только обречь себя на репрессии со стороны власти, но и - самое печальное - на опасливое отчуждение со стороны большинства единоплеменников, одобряющих твою деятельность в режиме шёпота на кухне и окончательно теряющих дар речи, когда дело начинает «пахнуть керосином». Русский националист – вовсе не герой своего народа, которого готовы нести на руках восторженные толпы, а действующий на свой страх и риск маргинал, которому очень многие сочувствуют, но мало кто хочет разделить с ним хотя бы малейшую долю риска. Этакие разведчики на вражеской территории, которых никто не признает своими, когда их схватят. Грубо говоря, быть русским националистом невыгодно.
Впрочем, указанное общественное равнодушие – пусть и не в такой драматической форме - испытывают на себе и другие общественно-политические направления. Скажем, судьба левых в чём-то даже плачевней, у них нет даже организаций, сопоставимых с националистическими. В каком-то смысле лучше ситуация у либералов, благодаря влиятельному «интернациональному» ядру отечественной интеллигенции и покровительству Запада. Но, так или иначе, широкой общественной поддержки не имеет ни одно из оппозиционных движений. Ибо нет и общества как такового.
Я знаю, что говорю банальности, но у меня есть ощущение, что их значение плохо осознаётся. Поэтому не грех к ним снова обратиться.
В своих статьях я подробно разбирал особенности социально-политической структуры России, мешающие осуществлению в ней национальной революции. Далее я кратко повторю тогдашние свои тезисы и разовью их применительно к текущему моменту.
Как известно из истории, успешными революционными переворотами руководят политические силы, опирающиеся не только на свой собственный энтузиазм, но, в первую очередь, на определённые, влиятельные и хорошо организованные социальные группы, которые своей поддержкой питают эти политические силы, приводят их к победе и помогают её закрепить, поскольку они в этом заинтересованы и у них есть для этого возможности. Это либо оппозиционная часть правящего класса, либо средние слои, либо и первая и вторые вместе.
Так вот, «по причинам историческим» - у нас таких групп нет. Для русской истории, для русского социума (как минимум, с эпохи Петра I) характерна гипертрофия государства и очень слабые, плохо структурированные и маловлиятельные средние и даже высшие социальные группы. Но зато имеется гигантский пласт низов, совершенно не структурированный и, более того, погруженный в архаику, а иногда сознательно в неё погружаемый верхами. Поразительно, сколь мало в этом отношении менялась ситуация. Точнее, она менялась, но за движением вперёд обыкновенно следовал откат назад, её только ухудшавший.
Сегодня ситуация гораздо хуже, чем в императорской России или в СССР накануне Перестройки. В первом случае имелось дворянство - сословие с большим социальным, политическим и культурным капиталом, имевшее определённую автономию от государства (а в начале 20 в. всерьёз заявила себя и буржуазия), во втором - некий советский вариант «среднего класса» с ядром в виде технической интеллигенции Сравнимых с ними по влиянию социальных групп в РФ нет и в помине. Т.н. «средний» и «креативный» класс есть просто социологические симулякры. В реальности же имеются отдельные социально активные предприниматели и интеллигенты. Даже в этих слоях большинство...
Что может ранить сильнее, чем осколки разбитых иллюзий?.. Острота и болезненность нынешнего кризиса русского национализма именно отсюда: он «весомо, грубо, зримо» показал, что представления русских националистов о своей политической значимости и их реальное положение в политическом поле – «две большие разницы». Всем людям свойственно выдавать желаемое за действительное, русским националистам и даже их интеллектуальным лидерам семи пядей во лбу тоже ничто человеческое не чуждо.
Приходится констатировать неприятный факт:украинский национализм работает гораздо эффективнее, чем русский, - он более привлекателен. Но как такое может быть? Русская культура – великая и мировая, украинская – локально-местечковая; вес России в мире по всем показателям несопоставим с украинским… И тем не менее украинский национализм – это бурный поток, увлекающий за собой всё вокруг, это сила, на которую можно беспроигрышно (хотя бы в ближайшей перспективе) поставить, это не просто романтическая мечта, но и перспективная массовая «движуха», дающая ощущение «ты – не один»… Какой контраст с практически загнанными в подполье русскими националистическими организациями, лидеры которых по большей части либо сидят в узилищах, либо получили «предупредительные» приговоры, либо спасаются от судебных преследований за границей! И хотя, если судить по социологическим опросам, русские националисты вроде бы выражают чаяния миллионов, на практике их социальная база вряд ли превышает несколько десятков тысяч.
Быть русским националистом – значит не только обречь себя на репрессии со стороны власти, но и - самое печальное - на опасливое отчуждение со стороны большинства единоплеменников, одобряющих твою деятельность в режиме шёпота на кухне и окончательно теряющих дар речи, когда дело начинает «пахнуть керосином». Русский националист – вовсе не герой своего народа, которого готовы нести на руках восторженные толпы, а действующий на свой страх и риск маргинал, которому очень многие сочувствуют, но мало кто хочет разделить с ним хотя бы малейшую долю риска. Этакие разведчики на вражеской территории, которых никто не признает своими, когда их схватят. Грубо говоря, быть русским националистом невыгодно.
Впрочем, указанное общественное равнодушие – пусть и не в такой драматической форме - испытывают на себе и другие общественно-политические направления. Скажем, судьба левых в чём-то даже плачевней, у них нет даже организаций, сопоставимых с националистическими. В каком-то смысле лучше ситуация у либералов, благодаря влиятельному «интернациональному» ядру отечественной интеллигенции и покровительству Запада. Но, так или иначе, широкой общественной поддержки не имеет ни одно из оппозиционных движений. Ибо нет и общества как такового.
Я знаю, что говорю банальности, но у меня есть ощущение, что их значение плохо осознаётся. Поэтому не грех к ним снова обратиться.
В своих статьях я подробно разбирал особенности социально-политической структуры России, мешающие осуществлению в ней национальной революции. Далее я кратко повторю тогдашние свои тезисы и разовью их применительно к текущему моменту.
Как известно из истории, успешными революционными переворотами руководят политические силы, опирающиеся не только на свой собственный энтузиазм, но, в первую очередь, на определённые, влиятельные и хорошо организованные социальные группы, которые своей поддержкой питают эти политические силы, приводят их к победе и помогают её закрепить, поскольку они в этом заинтересованы и у них есть для этого возможности. Это либо оппозиционная часть правящего класса, либо средние слои, либо и первая и вторые вместе.
Так вот, «по причинам историческим» - у нас таких групп нет. Для русской истории, для русского социума (как минимум, с эпохи Петра I) характерна гипертрофия государства и очень слабые, плохо структурированные и маловлиятельные средние и даже высшие социальные группы. Но зато имеется гигантский пласт низов, совершенно не структурированный и, более того, погруженный в архаику, а иногда сознательно в неё погружаемый верхами. Поразительно, сколь мало в этом отношении менялась ситуация. Точнее, она менялась, но за движением вперёд обыкновенно следовал откат назад, её только ухудшавший.
Сегодня ситуация гораздо хуже, чем в императорской России или в СССР накануне Перестройки. В первом случае имелось дворянство - сословие с большим социальным, политическим и культурным капиталом, имевшее определённую автономию от государства (а в начале 20 в. всерьёз заявила себя и буржуазия), во втором - некий советский вариант «среднего класса» с ядром в виде технической интеллигенции Сравнимых с ними по влиянию социальных групп в РФ нет и в помине. Т.н. «средний» и «креативный» класс есть просто социологические симулякры. В реальности же имеются отдельные социально активные предприниматели и интеллигенты. Даже в этих слоях большинство...
Комментариев нет:
Отправить комментарий